Я
в жизнь, как в тайгу пробивал свой путик”
(О творчестве отца и сына Журавлевых)
Я с вами еще не знал перепутья,
В жизнь, как в тайгу пробивал свой путик.
И если он людям чуть-чуть пригодился,
Значит, стоило мне среди вас появиться.В. Журавлев-Печорский
Однажды,
теплым, погожим, летним утром мама сказала мне: “Собирайся, сегодня мы
пойдем в лес за грибами. Ты познакомишься с удивительным человеком, он
раскроет тебе многочисленные тайны природы”.
На автобусной остановке нас поджидал мужчина с девочкой лет
десяти. Это была его дочка Полина. Дядя Сережа оказался старым, добрым
маминым знакомым, ее школьным товарищем. “Ну, что? Идем сегодня на “тихую
охоту”? – озорно спросил он. “Куда-куда?” – не поняла я. “За грибами”,
- рассмеялась мама и продолжила – “дядя Сережа нам сегодня покажет грибные
места и кучу удивительных вещей, ты только запоминай”.
Так и случилось. Мы с Полиной не отходили от него ни на шаг.
Он постоянно что-то находил, показывал нам, смеялся, рассказывал чудесные
небылицы, на ходу сочинял забавные стишки. Мы слушали, как щебечут вокруг
птахи, гонялись за яркими бабочками, раздвигали траву и натыкались на
розово-махровые пятачки волнушек. Дядя Сережа показал нам “грядки”, где
растут белые, желтые и черные грузди. Как будто, их специально такими
рядами посадили. О каждом грибке дядя Сережа говорил, как о живом, как
о своем друге. Про каждого он что-то рассказывал. Пересыпая свой рассказ
прибаутками да поговорками. А затем он сказал, что поведет нас в сказку,
конечно, если мы не боимся. И мы все оказались в страшном-престрашном
лесу, темном, сыром, густом. Сквозь высокие вершины елей солнечные лучи
пробивались с большим трудом, хотя день был солнечным. Только в редких
местах солнечные блики доходили до земли. Это были маленькие островки
слабого солнечного света среди старых, поваленных, мертвых деревьев. Казалось,
жизни здесь нет. Но дядя Сережа, увидев, как мы насторожились, рассмеялся
и громко свистнул, совсем, как Соловей-разбойник. Вокруг все вдруг зашевелилось:
упала шишка, пролетела стрекоза, прошмыгнул бурундук, на соседнем дереве
раздалась дробь дятла. А мы, неожиданно, на пеньках и поваленных деревьях
увидели дружные семейки опят. Их было так много, что наши глаза разбегались,
и мы не знали к какому пеньку подбежать. Наш проводник учил нас: “Аккуратно
берите, не вырывайте грибницу, не жадничайте. Они ведь тоже живые! Если
мы их сегодня не испортим, то они на следующий год они снова одарят нас
радостью”. И не заметили мы, как корзинки и сумки наши наполнились. Настало
время уходить нам из леса, из этой чудо-сказки. Пришло время расставания
с моими новыми знакомыми – дядей Сережей и хохотушкой Полиной.
Дома, перебирая собранные грибы, я спросила у мамы: “Что
это за человек – дядя Сережа? Кто он? Чем занимается?” И мама пояснила:
“это Сергей Васильевич Журавлев. Он известный в Республике журналист,
литературный критик, писатель, поэт. Его судьба не совсем обычна, полна
крутых поворотов, но он очень трудолюбив и талантлив”. Узнала я, что детство
его прошло в Усть-Цильме, где жили все его предки. Не эти ли северные
просторы, их тихая красота наложили свой отпечаток на творчество поэта?
Вслушайтесь в строчки его стихотворения
 |
|
По специальности Сергей
Васильевич гидрометеоролог, но непоседливая душа его звала куда-то далеко-далеко.
Его манили необъятные просторы, интересные люди, ему хотелось увидеть
мир. Закончив школу инструкторов альпинизма, долгое время он работал тренером
в горах Северной Осетии, Приэльбрусья, Тянь-Шаня. Сергея тянуло в горы
не для романтики, и не для получения острых ощущений. Он хотел познать
мир, самоочиститься от текучки быта, мирской суеты. Ему хотелось понять
значение слова “человек”. Это романтик – философ, тонко видящий красоту
и утонченность окружающей природы, тонко чувствующий справедливость и
чистоту человеческих отношений. Это человек, который не приемлет предательства,
который все отдаст за друга.
В конце его исканий пути-дороги привели в Литературный институт
им. Горького, который он успешно закончил
и стал профессиональным литератором. Сегодня он – член Союза писателей
России.
Я поинтересовалась у мамы: “Есть ли у нас дома книги Сергея
Журавлева?”. “Есть”, - последовал ответ, - “и не только его, но и его
отца”. На фразу про отца я не обратила тогда внимания, меня заинтересовало
творчество Сергея Журавлева. Из шкафа достали книги: “Незабудки”, “Азбука
Пармы”, “Медный ковш”, “Повесть о Стефане – первом учителе пермском”.
На книгах красовались дарственные надписи автора. Я углубилась в чтение.
Детские стихи и поэма были мне понятны, так же, как и лирические, задушевные
стихи о природе, человеческих отношениях, о любви. Многие его стихи пронизаны
глубокими философскими, жизненными рассуждениями.
Свои стихи Сергей называет “своим светлым домом”. В этот
“дом” он приглашает всякого, кому хочется найти добра, теплоты, человечности.
“Все мы путники”, - говорит Сергей Журавлев, - “ и путь наш нелегок и
все же радостен даже тогда, когда мы отчаиваемся”. Поэт возвращает нас
в “дом”, дает возможность подумать, осмыслить жизнь, чтобы потом снова
отправиться в путь. “Я не стихи пишу – слагаю строки в жизнь” - это строки,
принадлежащие перу С. Журавлева. Он говорит о себе: “Я не люблю стихи
про стихи, рифмованные девизы и лозунги, не люблю инфантилизм”. А мне
попадаются на глаза строчки из сборника “Незабудки”:
 |
|
Что это? Стихи? Какие? И я перерываю горы литературы, чтобы найти ответ на вопрос. И нахожу этот ответ. Это – верлибры, т.е. виртуозно построенные фразы, с набором всех тропов поэтики. Сергей Журавлев является представителем одного из четырех направлений развития верлибра в Республике Коми. В своей книге “Незабудки” он развивает направление миниверлибр. Его миниверлибры по своей емкой краткости напоминают японские хокку, хайки и танки. Время от времени Сергей перемежает их рифмованными стихами и белым стихом.
Когда я поднимался вверх – в мир щербатых скал
И перемороженного льда, они шептали мне вслед:
- Не забудь вернуться!
Когда я уходил в долину – в зеленый угар
Летнего полдня, они шептали мне вслед:
- Не забудь вернуться!
... Странные эти цветы – незабудки на горной тропе!С. Журавлев
В
верлибрах С. Журавлева – Дыхание, Душа, Дух Святой, что снисходит на поэта.
В поэтике С. Журавлева постоянно присутствует ритм. Его Ритм – это ритм
жизни, ритм дыхания, ритм организма, ритм окружающей природы.
Символика в стихах С. Журавлева достаточно проста, но за
ней можно разглядеть все глубины и выси Мироздания.
Зрачок луны в багрянце век –
Глаз одинокого циклопа.
Огромный, грустный человек
Сквозь ночь вселенского потопа
Глядит на мир из века в век.С. Журавлев
Я
раздумываю над стихами поэта и задаюсь вопросом: “Откуда это в нем? Где
корни?”. Мама моя, как бы предвидя вопрос, выкладывает на стол еще одну
стопку книг и пачку фотографий. Я всматриваюсь в фамилию автора – Василий
Степанович Журавлев-Печорский. Названия книг просто завораживают: “Заливень”,
“Здравствуй. Синегория”, “Летят голубаны”, “Марьин корень”, “Междузорье”,
“Разрыв-трава”, “Стреха”. Я усиленно вспоминаю: “Что-то выпало из нашего
с мамой разговора”. Медленно перебираю фотографии, вижу очень знакомое
лицо, - но это не дядя Сережа! Недоуменно смотрю на маму, и она продолжает
рассказ: “ Это Василий Степанович Журавлев-Печорский, отец Сергея Журавлева.
Это замечательный представитель современной коми литературы, многие его
произведения стали хрестоматийными. Это – поэт, писатель, чудесно воспевающий
Коми землю”.
Я делаю еще одно открытие для себя! Мама показывает книгу
“Разрыв – трава” и вспоминает, как детьми – пионерами встречались они
с Василием Степановичем, приглашали его на пионерские сборы, ходили к
нему в гости. Вспоминает, как пили у него в гостях чай с брусничным вареньем,
как он интересно и увлекательно рассказывал о своих наблюдениях, поездках,
походах. Красиво читал стихи, много стихов. Тогда-то он и подарил ребятам
этот сборник.
И снова мне хочется окунуться в мир книги, в мир судьбы этого
удивительного человека, в его переживания.
Родился В.С. Журавлев-Печорский в 1930 году в Архангельской
области, детство его прошло на родине отца - в Усть-Цильме. Четырнадцати
лет пошел он работать. Была война, и было очень трудно. Был пастухом,
охотником, рыбаком. Василий Степанович окончил курсы авиарадистов и четыре
года зимовал на охотничьей станции с удивительным названием - Синькин
нос. Затем была служба в армии, в морской авиации на Балтике. После демобилизации
– работа в редакциях газет “Красная Печора”, “Ухта”, “Красное знамя”.
Писать начал в годы службы в армии. В 1957 году в Коми книжном издательстве
вышла его первая книга стихов “Моя звезда”. Вся жизнь Василия Степановича
связана с землей Коми, с ее необъятными просторами. Много троп исходил
он по родному краю с ружьем и без ружья.
В Коми книжном издательстве в разные годы были изданы сборники
стихов: “Моряна” (1960), “Междузорье” (1962), “Взводень” (1969), “Ивняковая
сторона” (1971), “Заплыв” (1971), “Поветерь” (1976). С 1964 года В.С.
Журавлев-Печорский выступает, как прозаик. Выходит в свет его сборник
новелл – рассказов “Глоток воды”. В 1965 году в Коми книжном издательстве
была издана книга “Здравствуй. Синегория!”, включившая повесть “Пути-дороги,
Черныш”.Лирические рассказы В.С. Журавлева-Печорского не могут не тронуть
читателя. Проникновенны его произведения: “Марьин корень”, “В лесу и дома”,
“Флейта черного дрозда”, “У студеного моря”, “Федькины угодья”. В эпической
манере написаны его повести “Летят голубаны”. Пробует себя В.С. Журавлев-Печорский
в публицистике. Его публицистическая книга “Земля моя – Коми” - повествование
о республике, ее тружениках-героях. Эту книгу очерков он заканчивает письмом
незнакомому другу. В этом послании чувствуется гордость за свою Родину,
за те хорошие изменения, которые произошли в последнее время в республике.
Сетует автор о том, что много осталось недосказанного, но он надеется,
что будут последователи, которым суровый Север и его добрые люди придутся
по душе. Василий Степанович был всегда уверен в том, что, несмотря на
строптивый и капризный характер природы, миллионы горячих сердец усмирят
ее нрав. Он, как бы и сейчас приглашает нас: “приезжайте. Послушайте,
о чем шумят столетние ели. Журчат ручьи на взгорках. Плещет речная волна,
всмотритесь в дороги и в тропинки уходящие в тайгу, в горы, в тундру.
Вы обязательно поймете, что все поет о Счастливой земле”.
Много троп исходил он с рюкзаком за плечами. Охота – милое
сердцу занятие. Не спится по ночам человеку, когда начинают токовать глухари,
тянут на Север голубаны. Забирается он в незнакомые места, чтобы побродить,
послушать, посмотреть. А в северных лесах, наволоках, поймах рек много
интересного. Каждое дерево, как и люди, отличается друг от друга, у каждой
птицы свой голос. Нет одной из них,– и в лесу чего-то не хватает. У каждой
речки или ручья – свой характер. И удивляется он многообразию окружающего
мира, и искренне сожалеет, что не все это видят, и не может он обо все
рассказать им, - не успевает.
Изо дня в день, из года в год накапливал он в блокнотах рассказы,
миниатюры, зарисовки. И точку он ставить не хотел. Звали его за собой
алые зори в предгорьях Тимана, густые туманы над пойменными озерами, ночи,
проведенные у костров и в лесных избушках. И горюет он, и понимает, что
всего рассказать невозможно. И слышится обращение автора к читателям:
“Пойдите, незнакомые друзья, в край, “где скрипят снегири”, где еще много
тайн. Только не берите с собой ружья, не стреляйте по сидящим на гнездах
птицам, по рыбе, нерестящейся на отмелях. Старайтесь, чтоб ни одна заря
не угасла без доброго следа, запала в сердце, как зарубки на путиках,
указывающих нам дорогу к гостеприимным лесным избушкам”. Вот такой он,
Василий Степанович Журавлев-Печорский! И проза его такая, - вся пронизана
нежной любовью к родному Северу, к его просторам, его неброской, но неповторимой
красоте. И названия рассказам даны автором такие нежные, необыкновенные:
“Темнозорь”, “Ледоломка”, “Зеленый дождь”, “Синий снег”, “Жар-птица”,
“Лесное царство”, “Предзимье”, “Аулейка”, “Живая радуга”, “Плавунчики”.
Страной чудес, страной Синегорией названо место действия
ряда его повествований. Что же это за страна такая? Ответ на этот вопрос
дает сам прозаик: “Вьется тропка среди густого разнотравья, а по обеим
сторонам лежит страна чудес, в которую можно попасть лишь на утренней
зорьке. Хочешь увидеть ее, – встань пораньше, накинь пиджак на плечи,
зашнуруй кеды и, не торопясь, иди, куда глаза глядят. Тропинка сама приведет
тебя куда надо”. В рассказах Журавлева-Печорского слышится и чувствуется
звуковая и цветовая полифония лесной жизни. Мы словно видим, как бурундук
прошмыгнул только что в траве у самых наших ног, взобрался на сосну и
зацыкал оттуда. Слушая шумы северного леса, видя краски Севера, воссозданные
чутким пером писателя, мы невольно по-новому начинаем понимать величие
северной природы, ее необходимость для людей. Именно в этом заключается
патриотическое, высоконравственное. гуманистическое звучание прозы этого
самобытного прозаика.
“Сторона озер лебединых” – эта книга вобрала в себя лучшие
рассказы, прославляющие наш северный край, его природу. В книге звучит
страстное слово писателя в защиту окружающей среды. Ненавязчиво, убедительно
внушается мысль о том, что мы обязаны сохранить землю в ее первозданном
виде, где “каждая озеринка, каждая сопочка, каждый кустик свою тайну имеет”.
Писатель умеет запечатлеть неповторимые, труднодоступные уголки Коми каря.
Читая книги В.С. Журавлева-Печорского, становишься чище, лучше, богаче.
Ощущение близости к родной земле - само по себе неповторимое счастье.
Очень точно сказал сам поэт:
Задушевное слово –добычу свою
Как припасы, с тех пор я друзьям раздаю.
Пролетела его жизнь, насыщенная, яркая, трудная. Пролетела быстро, словно птица вспорхнула. О себе он без утайки говорит:
И жил я неумело,
Чудаковатым слыл.
Великого не сделал,
Но работягой был.С. В Журавлев-Печорский
“А на жизнь я не в обиде”, - говорит Василий Степанович.
|
 |
Високосный
апрель 1980 года был полон тепла и света. В один из этих дней ушел так
же, как и жил – в привычном окружении трав и птиц, под робкую поклевку
весенней капели, - Василий Степанович Журавлев-Печорский. Осиротела заимка
на Коровьем ручье, его долголетнее и последнее пристанище. Он ушел, путешествие
его закончилось. Но, что-то противится во мне: “Это не так! Это неправда!”.
Он оставил свой след на земле, о котором не раз думал.
Остались его книги, его сыновья, а теперь – и внуки. И когда-нибудь
маленький Степка (Степан Сергеевич), названный в честь прадеда, напишет
свою первую строчку, проложит свою первую тропу. Он с гордостью скажет:
“Мой прадед – Степан, дед –Василий, отец –Сергей, а я – продолжатель этого
удивительного рода”.
|
 |
Оставил свой след Василий Степанович в памяти народной, в друзьях, в своих читателях. А сын его продолжает дело отца. Не должна прерываться связь времен. Пусть, у С.В. Журавлева другая форма стиха, более современная. Но содержание его, Душа, Дух тот же, что и у отца. Он так же ходит по земле. Смотрит, встречается с людьми, воспевает красоту родной земли. Он так же, как и отец, ищет теплое слово – такое, чтоб не кричало. Чтобы это слово незаметно западало в сердце и оставалось бы там надолго, навсегда. Жизнь продолжается.
Будут ливни, будет ветер с юга,
Лебедей влюбленное ячанье...В.С. Журавлев-Печорский
Я закрываю последнюю страницу, и думаю: “ Может мне когда-нибудь судьба вручит подарок. И я снова встречусь с дядей Сережей... Но тогда я задам ему много-много вопросов...”.
[Доклады][Предыдущий доклад][Краеведение][Следующий доклад]
